Шагал М. Об искусстве и культуре / Под ред. Б. Харшава. — М.: Текст, 2009. — 320 с. — (Чейсовская коллекция). — 3500 экз.
Недавно мне в руки попала эта книга Марка Шагала. Она называется «Об искусстве и культуре». Это перевод одноименного английского сборника статей художника. Редактором сборника является известный специалист по Шагалу, автор его тысячестраничной биографии, Бенджамин Харшав. Вышедшая два года назад, она, однако, не привлекла к себе большого внимания. Это при том, что литературы о Шагале на русском языке не так много, учитывая, что это одна из центральных фигур ранней советской культуры, да и вообще, как говорил один из его исследователей, «художник из России». Книга получилась немного странная. В основном из-за своей уж совсем навязчивой зацикленности на теме «еврейства» Шагала. Но, что радует, к этой тематике книжка не сводится.
Шагал был писателем. Не крупным, немножко поверхностным, но писателем интересным и легким. Главной его книгой является «Моя жизнь», написанная в 1922 году по-русски. В ней он описывает свой путь со времени своего детства и до эмиграции из РСФСР. Книга вышла по-французски в 1931, оригинал был утерян. Перевели её уже с французского после краха СССР. Вполне характерная для художника со столь проблематичной идентичностью история. Дело в том, что культурная среда Шагала — мир ныне ушедший. Еврейская культура на идише со своими великими поэтами, писателями, театральными режиссерами и художниками сегодня практически не обновляется. Именно к ней принадлежит Марк Шагал, её он отразил в своих картинах и в своих текстах.
«Об искусстве и культуре» это сборник более теоретических и...политических текстов Шагала. Текстов разных периодов его жизни. Текстов об искусстве в самом широком смысле. По большей части, эти тексты (а это выступления, статьи, воспоминания) имеют дело с этическими проблемами культуры. То есть, с проблемой того, как должен вести себя художник в переломные моменты истории. Таких моментов Шагал видел много, в некоторых участвовал сам.
Начинается подборка двумя выступлениями Шагала времен Октябрьской революции. Шагал, как бы не пытались этого скрыть или заретушировать авторы комментариев, всегда склонялся к левым политическим взглядам, неоднократно участвовал в разных левых инициативах. С большим энтузиазмом принялся он и за культурную работу в родном Витебске и затем в Москве после революции. Забавно читать Шагала, призывающего к созданию «пролетарского искусства» — нового искусства для нового общества.
Потом Париж, где Шагал пишет и говорит о роли национального (в данном случае еврейского) в искусстве. Идея «еврейского искусства» интригует Шагала, привлекает его, но что-то все-таки заставляет его держать дистанцию. Этническая принадлежность Марка Шагала не может отменить для него культурной принадлежности к России и Франции. Судя по всему, именно в этом ключ к сложности и противоречивости текстов Шагала этого периода, да и в целом тоже.
Тон Шагала меняется к концу 30-х. Здесь уже слышны ноты вполне отчетливой боязни за «нас». Отсюда и более отчетливый сионизм и призывы к самозащите евреев. Нужно отметить, что Шагал сохраняет общий гуманистический настрой, не срываясь, как сделали некоторые еврейские интеллектуалы, к националистическим крайностям. Он участвует в борьбе за мир, который нужен всем, а не только «его» народу.
Завершается книга поздними текстами Шагала. Тут статьи об отдельных видах искусства, поэзии, политики. Универсальные темы переплетаются с еврейскими мотивами. Привлекает внимание блестящая лекция «Искусство и жизнь», работа очень важная для понимания взглядов Шагала по общеэстетическим вопросам.
Каков статус этих текстов? Он значителен. Теоретик Марк Шагал не столь интересен сам по себе, но эти тексты добавляют что-то существенное к его искусству. Они дают нам ощущение биения его сердца, остроты его чувства и разума. От его же «еврейства», которое в книге иногда уж слишком педалируется, можно вполне абстрагироваться. Размышляя о «еврейском искусстве» Шагал говорит и об искусстве в целом. Размышляя о проблемах еврейских иммигрантов в США, он говорит о политике вообще. Шагал не пример ангажированного художника, но пример человека, который понимал искусство как и этическую ценность в том числе.
0 коммент.:
Отправить комментарий